Патрик Демаршелье (Patrick Demarchelier)

Американские журналы принялись выискивать тех, кто способен создать волнующие новые образы, и нашли в Париже группу фотографов-единомышленников, среди которых оказались Артур Элгорт и Патрик Демаршелье. Они представляли современную женщину жизнелюбивой, пышущей здоровьем и влюбленной в собственное закаленное тело.

Демаршелье тогда было под тридцать. Он родился в Париже, а вырос на севере Франции в портовом Гавре. Поди тут удержись от вывода, что его пристрастие к холодному мерцающему свету и прибрежным пейзажам родом из детства. В 1960 году в день своего 17-летия Патрик получил в подарок первую камеру. К этому моменту он уже работал в фотоателье: ретушировал снимки для документов.

Рекламный бизнес был на подъеме, и ремесло фотографа уже приносило неплохой доход. Демаршелье прошел обучение у Ханса Фойрера, после чего сразу пустился в одиночное плавание. Его снимки быстро появились в Elle и Marie Claire. С тех пор мировоззрение мэтра почти не изменилось. Он по-прежнему исповедует эстетику «случайного кадра», и его фотографии отличаются почти легкомысленной непринужденностью. Демаршелье работает быстро и незаметно — так, что герой съемки толком не успевает ничего понять.

Однажды Демаршелье спросили, как ему удалось снять принцессу Диану такой беззаботной. — Она приехала ко мне, — ответил мэтр. — Мы просто смеялись, и тут я — «щелк!»

Естественность его снимков оценил креативный директор американского Vogue Александр Либерман, и в 1975 году Патрик Демаршелье перебрался в Нью-Йорк. Правда, от сильного французского акцента он не сумел избавиться и поныне. Впрочем, свои самые потрясающие снимки Патрик сделал в английском Vogue со знаменитым редактором моды Грейс Коддингтон, с которой он продолжает работать. Эпохальную для " журнала обложку он привез в 1983 году из командировки на остров Барбадос. Модель Бонни Берман, гибкая и уверенная в себе и в собственном теле, стоит, продев руки в гимнастические кольца. С этим снимком закончилась традиция помещать на обложку статичный портрет. Бонни Берман тогда была никому не известна. «Но к концу двухнедельной сессии, — вспоминала Грейс Коддингтон, — о ней заговорили как об одной из лучших моделей».

Демаршелье этот снимок дался непросто: «Мы решили, что нужен спортивный, энергичный сюжет. Забыли только, что Барбадос в те времена вовсе не был местом, где спортивные магазины

попадались на каждом шагу. Инвентарь пришлось изготовить самостоятельно — из колец и корабельных канатов. Мы хотели показать на фотографии пластику движений и магию света. Кажется, это удалось».

Так эстетика спорта и здоровья достигла противоположного берега Атлантики и прижилась в английском Vogue. Это не значит, что из модной фотографии навеки ушла эксцентричность, но легкость и простота внестудийных снимков стали главным мерилом качества современного кадра. Правдоподобная спонтанность работ Демаршелье отразилась и в черно-белых фантазиях Херба Ритца, и в снимках Санте Д'Орацио. Яркий всплеск фотоискусства 1980-х и 1990-х совпал с эрой супермоделей. В том, что Линда Евангелиста, Кристи Терлингтон и Синди Кроуфорд остаются идеалами красоты, есть заслуга и Демаршелье, создавшего моду на силу и естественность.